Много в истории каждого населенного пункта, каждого города общего, воедино связанного с историей России, но в то же время у большинства городов есть свои особенности, отличающиеся от становления и развития соседних поселений. Каждый город имеет свою историю и свою отрасль развития, которая выделяет его среди других.

 Так случилось и с Ворсмой. Вроде бы по одинаковому развивались соседние с ней села, а потом и города Павлово, Богородск, Горбатов, но постепенно различия становились все глубже и глубже, а теперь никто не спутает кожевенный Богородск, многоотраслевое и все расширяющееся индустриальное Павлово, Горбатов с Ворсмой.

 Путники, подъезжая к Ворсме со стороны Нижнего Новгорода, видели с Панихинской горы село во всей его красе: подступающие к озеру дома, широкие прямые улицы, ближе к центру несколько двухэтажных домов местных богатеев, купола четырех каменных церквей.


Да, в этом не таком и многочисленном селе было четыре церкви, небольшие часовенки имелись почти на каждой улице и еще мужской монастырь на острове со своими тремя церквями.


Своеобразна тут промышленность. Началось кустарное стале-слесарное дело в Павлове, потом уже и ворсменцы стали на путь кустарного промысла: тощая земля и ее малые площади не давали высоких урожаев, вот по примеру своих ближайших соседей и взялись селяне за металлическое дело, чтоб в достатке содержать свои семьи. Огороды и сады, конечно, держали и живность всякую имели на подворье, но все же постепенно преобладающим стало изготовление складных и перочинных ножей, других металлических предметов домашнего обихода.

В давние времена развитию кустарных промыслов способствовало то, что малоплодородные, суглинистые и песчаные почвы Горбатовского уезда давали самые низкие урожаи в Нижегородской губернии. Сельское хозяйство не могло прокормить семью крестьянина, поэтому люди, что бы заработать себе на пропитание, поневоле вынуждены были уходить на сторонние заработки или заниматься промыслом. А так же крестьяне имели много свободного времени в осенне-зимний период, после окончания полевых работ, поэтому и начала развиваться своя домашняя промышленность. Так появилась деревня, в которой все крестьяне из поколения в поколение передавали свои навыки слесарного производства.


В условиях регионального разделения труда и постепенного формирования общероссийского рынка при растущем спросе на металлоизделия, высокой цены на них, почти полного отсутствия конкуренции при их сбыте, возможности обеспечения сырьем, ремесленный люд очень быстро переключился с производства нескольких десятков видов продукции на изготовление только металлоизделий.

Первым селом после Павлова, куда перекинулся и где быстро развился металлопромысел, было село Ворсма. Здесь к концу 18 века окончательно сложился промысел по производству складных и перочинных ножей. Тут, как и в Павлове, бывали ярмарки и торги, на которых продавались кузнечные и слесарные изделия.

Как Черкасские, так и сменившие их Шереметьевы (в 1742 году последняя представительница Черкасских Варвара Алексеевна вышла замуж за графа Петра Борисовича Шереметьева) всячески поощряли развитие в своих имениях кустарного ножевого промысла. Не связанные с землей ремесленники платили феодалу оброк, принося ему больше дохода, чем крепостные крестьяне. Ворсма же была вотчиной Шереметьевых 119 лет вплоть до отмены крепостного права.

Первая фабрика в Павлово-Вачско-Сосновском металлообрабатывающем районе образована именно в Ворсме в 1780 году скупщиком и ростовщиком Шмаковым Н. И., выпускающая складные ножи. Завод явился зачинателем производства складных ножей в России, первоначально на уровне мануфактуры, когда отдельные производители были превращены в наемных рабочих. Многие из них длительное время продолжали выполнять отдельные операции по изготовлению складного ножа из материала хозяина у себя на дому и относили ему готовый товар.


Его стальное заведение видел проезжавший из сибирской ссылки в Москву А.Н. Радищев. Об этом сохранилась запись в его путевом дневнике. Доходы от фабрики Шмаков имел большие, что позволило ему в 1803 году выкупиться на волю.


Надомники для хозяев были более выгодны, так как не надо было нести расходы на приобретение техники и устройство специальных рабочих мест. Работали на дому обычно всей семьей. Да и непосредственно на фабрике труд был минимально механизирован. Выпускались, кроме различных ножей, топоры, долота, продольные пилы. По сведениям журнала «Мануфактура и торговля» на фабрике Шмакова в 1828 году только перочинных ножей с черепаховыми, перламутровыми и роговыми плашками выпущено 4930 дюжин. Число рабочих тогда было 200 человек.

С начала 20 века на фабрике внедрялось механизированное оборудование: молоты, прессы. В 1910 году механизировано производство топоров по шведской усовершенствованной технологии.

Опыт изготовления складных ножей в Ворсме перенимали предприятия Москвы, Киева, Ленинграда, Орла, Смоленска, Харькова, Свердловска, Минска, Новосибирска. В послевоенный период в 1949 году на заводе началась интенсивная реконструкция имеющихся и строительство новых производственных площадей. Один за другим осваиваются новые виды складных ножей, начат массовый выпуск маникюрных наборов.

Славен завод мастерами по изготовлению не только массовых ножей, но и уникальных, свидетельствующих о мастерстве наследников кустарей. Многим в Ворсме и за ее пределами известна трудовая династия Ананьевых. На вес золота ценились их изделия. На многих выставках, в Ворсменском и Павловском краеведческих музеях люди дивились их тончайшей работе.

Затем фабрика плавно переросла в производственное объединение «Октябрь», которое являлось крупным монополистом в советские времена.

В начале 19 века уже возникает капиталистическая мануфактура, основанная на разделении труда. Из кустарей выдвигаются наиболее предприимчивые люди, которые благодаря своим накоплениям начали заводить свое «металлическое дело» с наемом рабочих. Появились и люди, накопившие средства, занимавшиеся только сбытом кустарных изделий.

В 1820 году здесь же, в селе, открыл свое заведение по выделке складных и перочинных ножей крепостной крестьянин графа Д. Н. Шереметьева Иван Гаврилович Завьялов, постепенно ставшее известным далеко за пределами России. Сам он первоначальное обучение выделке перочинных и различных складных ножей прошел у местного мастера Хабарова. Своими качественными ножами сумел привлечь внимание торговцев. Самостоятельная деятельность принесла успех, небольшие накопления, что и позволило ему открыть свое небольшое предприятие – фабрику. Много разговоров ходит по Ворсме про две даты основания фабрика – 1820 и 1827 годы. Но историки склоняются к первой. И вот почему. За два года до этого – 28 декабря 1818 года – вышел указ Александра 1 о разрешении всем желающим крестьянам учреждать свои фабрики и заводы. Кстати, как раз после этого документа и появилось в России много новых заводов. Вот и открыл молодой Завьялов свое заведение со всего-то несколькими рабочими, зарегистрировал, нынешним языком говоря, собственное малое частное предприятие в местной вотчинной конторе графа Шереметева. А 1827 год – дата регистрации в Москве.

Откуда деньги? Зачастую товар, изготовленный кустарями, кузнецами и слесарями, сбывали на базарах и торжках не сами мастера, а скупщики из своих же расторопных крестьян, которые более тщательно изучали ближайшие рынки, заранее зная, где, когда и за сколько можно выгоднее продать, да заодно и вырученные деньги пустить сразу в оборот, привезя в Ворсму металл и другие материалы на продажу тем же кустарям. В последнее десятилетие 18 века и в первое пятилетие 19 века наибольшую известность в Ворсме приобрели скупщики А. Воронин, М. Шайдаков, В. Ермаков, П. Панков, Г. Завьялов и другие.

Г. Завьялов умер еще молодым, оставив сыну И. Завьялову все накопленное. Успешному развитию самостоятельного дела способствовало и то, что одно из крупных в Ворсме заведений по изготовлению перочинных ножей братьев Панковых стало приходить в упадок. Так и шло: предприятие Завьялова расширялось, дела Панковых становилось хуже, они как не старались, уже не смогли оправиться, потом совсем прекратили производство. Постоянно совершенствуя технологический процесс, И.Г. Завьялов одним из первых в округе стал применять разделение труда, следил за качеством продукции, поощрял надомников выполнявших специальные заказы.

Такой факт: при сравнении изделий фабрики Завьялова с английскими, первые ничуть не уступали последним. А получилось это так. Статский советник барон Мейендорф, агент министра финансов в Париже, во время путешествия по России приобрел стальные изделия фабрики Завьялова, оценив их по качеству совершенными. Вот и предложено было ворсменскому фабриканту изготовить ряд инструментов по английским образцам. 9 ноября 1840 года под расписку получил образцы, а уже 25 февраля 1841 года представил в Нижегородский губернский мануфактурный комитет свои изделия. Испытание образцов в Технологическом институте показало, что они нисколько не уступают английским.

А первые награды за хорошее качество металлических изделий, были получены в 1835 году. За поднесение государю императору «разного рода своего изделия стальных вещей» выдано ему в подарок пять тысяч рублей ассигнациями и пожалован кафтан с золотыми позументами. В этом же году на московской мануфактурной выставке получил Иван Гаврилович медаль с надписью «За полезное» для ношения на шее на Анненской ленте. В следующем году в бытность государя императора на Нижегородской ярмарке за поднесение ему изделий высокого качества награжден второй медалью «За полезное» для ношения на Александровской ленте. В 1837 году за отличные складные ножи крепостной графа Шереметева от его Императорского величества государя наследника Александра Николаевича получил золотой перстень, осыпанный бриллиантами.

К этому времени изделия фабрики Завьялова пользовались большим спросом не только в России, но и за ее пределами. И в 1841 году «По уважению отличной выделки металлических изделий на заведении фабриканта Ивана Гавриловича Завьялова, находившегося в Нижегородской губернии Горбатовского уезда в принадлежавшем графу Шереметеву селе Ворсма, представить Завьялову право употреблять Государственный герб на вывеске его заведения и приготовляемых на нем изделиях».

И далее награды не обходят стороной ставшего уже известным фабриканта. В 1843 году на Московской мануфактурной выставке ему вручена большая серебряная медаль. Кроме этого, в этом же году и в 1850 году на Нижегородских ярмарках от принца Максимилиана Лейхтенбергского и их высочества великих князей Николая и Михаила Николаевичей удостоен золотых перстней, украшенных бриллиантами.

Ценные награды присуждались основателю завода, а впоследствии его сыновьям в 1853, 1857, 1860, 1861 годах, а в 1862 году была преподнесена медаль всемирной выставки в Лондоне «За отличные образцы стального ножевого товара». Все это является дополнительным свидетельством умения ворсменских металлистов готовить отличную продукцию.

В этом ряду наград надо отметить одну особую, самую, наверное, важную для Завьялова. Будучи владельцем фабрики, приносящей большой доход, с большими денежными оборотами, будучи известным далеко за пределами Ворсмы, он все же оставался крепостным и только в 1855 году «выкупился на свободу и приписался в купцы города Горбатова».

В 1856 году по предписанию Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов от 13 сентября фабрика стальных изделий, принадлежавшая И. Г. Завьялову, была осмотрена губернским механиком Корсаковым, который написал в своем заключении от 10 октября: «Заведение продолжает свои действия, и изделия, производимые Иваном Завьяловым, улучшаются с каждым годом, что доказывается огромными требованиями на его изделия. Кроме того, он основал и отдельное заведение, находящееся под надзором и управлением его сына Алексея. На этом заведении введена выделка разного рода слесарных и токарных инструментов, как то: винтовальные доски разных сортов, плоскогубцы, острогубцы, круглогубцы, циркули, кронциркули, тиски привертные и ручные, коловороты с перками и т.п. он имеет заказы на эти инструменты от Астраханского порта».

Завьялов одним из первых в округе и даже, очевидно, первый для увеличения выпуска продукции стал применять разделение труда. Это было прогрессивным начинанием для того времени. При изготовлении ножей ведущий профессией считалась специальность черенщика, который выполнял около 20 переходов обработки. Лезвия, пружины и другие части готовил вручную кузнец. В дальнейшем ножи поступали к калильщику, шлифовщику, полировщику и другим.

Об этом писал В. И. Ленин в работе «Развитие капитализма в России»: «Обращаясь к вопросу об экономической организации павловских промыслов, мы должны прежде всего констатировать тот факт, что во главе «кустарей» стоят типичнейшие капиталистические мануфактруры. Например, в заведении Завьялова (которое уже в 60-х годах занимало в мастерской свыше 100 рабочих, а теперь ввело и паровой двигатель) перочинный нож проходит через 8-9 рук: над ним работает коваль, лезенщик, черенщик (обыкновенно на дому), закальщик, точильщик, глянщица, отделывальщик, направляльщик, клейменщик. Это широкая капиталистическая кооперация, основанная на разделении труда, причем значительная часть детальных рабочих занята не в мастерских капиталиста, а у себя на дому».

Большое количество надомников было выгодно предпринимателю так как заработная плата их была ниже, чем у фабричных рабочих «У завьялова, например, -писал там же В. И. Ленин, - всего меньше получает черенщик: он работает дома и удовлетворяется низким заработком».

В 1837 году Завьялов устанавливает в новом каменном здании шлифовальную машину, которая действовала «посредством запряжения в оную лошади».

Началось время известности продукции фабрики с гербом Российской империи далеко за пределами страны. Забегая вперед, отметим, что в 1896 году Завьяловы получили право ставить на изделия уже пятое клеймо с изображением герба Российской империи. В этот же год этот пятый герб появился на вывеске их фирменного магазина в Москве. А на Нижегородской ярмарке павильон Завьяловых постоянно находился в «царском ряду» и вплоть до Октябрьской революции Завьяловы были «поставщиками двора его императорского величества».

Предприятие продолжало развиваться. С 1844 года на фабрике стали выпускать ножницы, с 1845 – садовые ножницы.

После смерти И. Г. Завьялова, фабрика перешла в руки его наследников – горбатовских 2-й гильдии купеческих сыновей Алексея и Ивана, потом во владения фабрикой вступил их младший брат Федор. Фактически же фабрикой управлял один Алексей Завьялов, и управлял неплохо.

На фоне других предприятий эта фабрика, да еще предприятие Д. Кондратьева в Ваче, выделялось как размахом своей деятельности, так и организацией производства.


Так же в 1828 году основано заведение И. И. Залявина, которое долгое время было известным. Выпускаемые тут перочинные и складные ножи за хорошую их выделку отмечены серебряной медалью Петербургской мануфактурной выставки (1849), почетным отзывом Нижегородской выставки (1853). Публичная похвала ножам Залявиных прозвучала на выставке мануфактурных изделий в 1857 году в Варшаве. А фабрика была и не так велика – в 1864 году в ней было 110 рабочих, пять верстаков. Но в это время заведение, очевидно, уже приходило в упадок.

Фабрика братьев Петра и Ивана Афанасьевых Завьяловых, двоюродных братьев известных Завьяловых, основана в 1853 году. Они прежде учились у своего дяди И.Г. Завьялова четыре года. Но, конечно, не могли конкурировать с самым большим заведением в Ворсме.

Исследователь А. Смирнов в своей книге «Павлово и Ворсма известныя стале-слесарным производством села Нижегородской губернии» пишет, что в 1862 году в Ворсме «приготовляют складной нож 201 мастер, перочинные со штопором -63, куют вчерне лезвия – 59, делают плашки для черенков – 9, занимаются закалом – 7, личением – 18. всех кузниц, занятых производством стальных и железных изделий в Ворсме считается 100, они совершенно отделены от села и помещаются в каменном корпусе – 5, и в деревянных за речкой Кишмой – 95, кроме того весьма немногие имеют кузницы на своих усадьбах.

Из более значительных производителей складного ножа известны: Птицын, Королев, Куприн, Мясников, Боронин, Потапов, Седов и Тутакин… более значительные или известные в Ворсме производители перочинного ножа –Королев, Братанов, Еропкин, Хонин, Девятов, Баранов и др.»

В этой же книге приведена статистика за 1862 год. «В селе Ворсма считается наличных жителей временно-обязанных графу Д. Н. Шереметеву крестьян – 1285 мужчин и 1430 женщин, прочих сословий: священно-церковных служителей 28 мужчин и купцов 11 мужчин и 4 женщины, мещан 15 мужчин и 5 женщин, отставных солдат и их семейств 28 мужчин и 86 женщин, состоящих на льготе солдатских сыновей – 3»

В этом году родилось 122 мальчика и 105 девочек, умерло 152 человека, заключено 33 брака. В селе имелось 469 домов. В домашнем обиходе было до 75 лошадей, 150 коров, 40 овец, 40 коз.

Был один трактир, три харчевни, шесть постоялых дворов, каменная лавка и 35 лавок, построенных временно для базара, два крученых лабаза Бугрова и Боронина. Базар же в Ворсме бывает еженедельно по вторникам (что интересно, и по сегодняшний день рыночный день в Ворсме именно вторник), ярмарка бывает 8 июля.

Еще более подробные свидетельства о Ворсме оставил инженер-технолог Н. Лабазин, получивший от Министра финансов в 1866 году командировку на два летние месяца в Нижегородскую губернию для ознакомления с кустарной металлической промышленностью. О своих исследованиях он доложил в 1867 году на январском заседании Русского технического общества, а в 1897 году в С. Петербурге вышла его книга, посвященная исследованию ножей, замочной и другой промышленности в Горбатовском уезде Нижегородской губернии и Муромском уезде Владимирской губернии.

Одетый по-господски инженер сразу стал заметен во время короткого пребывания в Ворсме – беседовал, что-то записывая в небольшую книжицу, не только с фабрикантами, но и ходил по домам самостоятельно работавших кустарей, все выспрашивал о способах изготовления ножей, других изделий, о заработках, о прочем житье – бытье. Благодаря его записям мы можем представить, как работали ворсменские мастера в 1866 году.


«работа перочинных, а так же и разного рода складных ножей, в зависимости от большой сложности состава их, переходит обыкновенно через большое число рабочих рук и, следовательно, это дело требует более дробного разделения труда…»


За каждую дюжину ножей с двумя лезвиями коваль получал 33 копейки, имея 15 копеек чистой прибыли. Лезенщик получает за каждую дюжину 30 копеек, черенщик – 90, закальщик – 8, личильщик – 40, глянщица – 8,5, отделывальщик – 30, направляльщик – 6 копеек. Н. Лабазин подсчитал, что в стоимости дюжины ножей 64 процента падает на плату за непосредственно выполненную работу, 19 процентов – стоимость металла, остальное – цена черенков. Для удешевления цены труда первыми из фабрикантов начали применять разделение работ на несколько операций, механизацию работ сыновья И. Г. Завьялова.

Фабрика Завьялова в основном выпускала складные и перочинные ножи. В 1865-1866 году выпускалось изделий на 13 тысяч рублей. Наибольший объем падает на перочинные ножи в два клинка и на простой 1 и 2-го сортов. Кроме того изготовлялись столовые, дорожные и садовые ножи, конторские, портновские, закройные, пяличные, парикмахерские и заусенечные ножницы, плотничьи, столярные и слесарные инструменты, бритвы с черенками из слоновой и простой кости. Принимались заказы на дорожные и охотничьи кинжалы, сабельные клинки, хирургические инструменты. В 1860 году начат выпуск напильников.

Первая в Ворсме паровая машина в 12 лошадиных сил высокого давления была установлена в 1869 году на фабрике Завьяловых в только что построенном каменном корпусе. (а первая в Павловском металлообрабатывающем крае паровая машина появилась в 1862 году в Ваче на фабрике Д. Д. Кондратьева.) в техническом отношении фабрика Завьялова опережала даже павловские. Новостройка и паровой двигатель позволили Алексею Ивановичу Завьялову за последующие пять лет увеличить продажу изделий более чем в два раза. Трудились к тому времени на фабрике уже 1000 человек, из которых 700 выполняли работу на дому.

Последние из наследников основателя фабрики Анфиса и Любовь Завьяловы, будучи не в состоянии управлять фабрикой, передали руководство предприятием в 1891 году высочайше утвержденному товариществу на паях, именовавшемуся «Товарищество производства стальных изделий Л. И А. Завьяловых». В состав товарищества входили московский купец Баландин, помещик Савельев, юрист Фаворский, урядник Домнин, торговец Дианов и другие. Председателем правления был Василий Баландин. Правление находилось в Москве на Никольской улице в доме, принадлежавшем графу Шереметьеву. В Ворсме же управлял фабрикой крестьянин Николай Алексеевич Савельев, получивший образование в Горбатовском уездном училище. Различными отделами фабрики руководили мастера, не имевшие технического образования.

В 1897 году построена каменная кузница, состоящая из пяти отделений: машинного, котельного, механической кузницы, кузницы для топоров, кузницы для складных ножей, калильное и литейное отделения. 3 августа 1901 года строительное отделение губернского правления выдало фабрике разрешительный билет на постройку еще одной кузницы при фабрике, а 8 октября 1911 года было разрешено устройство электрического освещения. В это время рост выпуска продукции проходил при постоянном уменьшении численности работающих. Если в 1895 году при фабрике работает 710 человек (495 на дому), то в 1990 – 524 (242 на дому). К тому же число фабричных рабочих было почти постоянным, а число надомников менялось, зимой их было больше, летом – меньше. Рабочий день сократился с 13 часов в 1895 году до 11,5 с 1 января 1898 года. Лечение рабочих проводилось приходящим врачом раз в неделю. Лишь в 1897 году при фабрике открыли приемный покой и аптеку. С 1990 года стала действовать сберегательная касса. В ней на 15 декабря было вкладов на сумму 3047 руб. 06 коп. больше никаких попыток в улучшении труда и быта работающих владельцы фабрики не принимали. Все это не могло не вызвать недовольства. Революционные события 1905 года подстегнули рабочих Ворсмы к открытым выступлениям против существующих порядков.

«Товарищество» в годы, предшествовавшие империалистической войне, в связи с увеличивавшейся конкуренцией продолжали совершенствовать организацию труда. В цехах были установлены ручные приводные прессы и падающие молоты с ремнем. Значительно улучшилось инструментальное хозяйство. Новые сверлильные станки позволили заменить ручную пробивку деталей сверлением. 2 марта 1910 года «Товариществу» был выдан разрешительный билет на устройство на фабрике электрической установки для никелировки изделий.

Начало империалистической войны внесло в деятельность фабрики значительные изменения. С 1915 до конца 1917 года фабрика работала и на оборону. Изготовлялись складные ножи со скобой для резки пулеметных лент, ножницы для изготовления противогазовых масок, наствольные ножницы-кусачки для резки проволочных заграждений, ружейные отвертки для трехлинейных винтовок, малопехотные топоры. Заказы на эти изделия поступали от главного технического управления, Нижегородского губернского комитета по снабжению армии, Московского и Нижегородского военно-промышленных комитетов и других учреждений. В 1916 году в Павлове был создан свой местный военно-промышленный комитет, в состав которого входил и управляющий фабрикой П. М. Пережогин.

Многие заказчики предлагали на фабрике начать массовое производство медицинского инструмента, крайне необходимого России в связи со все продолжающейся войной, но руководители «Товарищества», сделав в 1914-1915 годах попытку изготовить пинцеты и шприцы в дальнейшем отказались от этого.

После совершения революции к управлению бывшей фабрики Завьялова пришли сами рабочие. В октябре 1917 года фабрика была муниципализирована экономическим отделом Ворсменского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В административном отношении предприятием стал руководить фабрично-заводской комитет, в техническом отношении- заведующий, в коммерческом – экономический отдел Совпеда. Общее руководство деятельностью фабрики осуществлял металлоотдел Нижегородского совнархоза.

Фабрично-заводской комитет был организован в ноябре 1917 года, состоял из 9 рабочих и служащих, избираемых на общем собрании на два месяца.

Правление «Товарищества Л. и А. Завьяловых» (в составе его председателя В. М. Баландин и директоров Фаворского и А. А. Баландина) в 1918 году было еще не полностью отстранено от управления фабрикой. Оно продолжало принимать заказы, но полностью распоряжаться доходами уже не могло.

В конце 1919 года фабрика была полностью отчуждена от прежних владельцев. 10 ноября 1919 года решением Коллегии Павловского кустового заводоуправления совместно с президиумом кустового фабричного комитета Ворсменского района заведующим фабрикой бал назначен Константин Иванович Гудочков, принявший дела от фабрично-заводского комитета.

С 1 ноября 1920 года на фабрике создана комиссия по охране труда работающих, особенно шлифовщиков и точильщиков. Фабрика стала именоваться фабрикой ножей и других металлических изделий № 1. С 1 июня по 6 октября 1921 года фабрика № 1 была остановлена. Этот вынужденный перерыв был использован для ремонта оборудования, учета материалов и уборки.

С 27 октября 1921 года фабрика бывшего «Товарищества» стала считаться государственным предприятием, с этого же времени предприятие переведено на хозрасчет и присвоен № 10.

С 11 ноября 1922 года фабрика № 10 носит имя В. И. Ленина. До 1930 года хирургический инструмент на заводе имени Ленина вырабатывался в ограниченном количестве, с этого же года предприятие стало выпускать шприцы. А с 1931 года окончательно определился профиль завода – производство медицинского инструмента вытесняло изготовление другой продукции.

На сегодняшний день завод имени Ленина перестал существовать именно как производство медицинского инструмента, а на его площадях располагаются несколько предприятий, выпускающие ножевую продукцию.

В том числе и наше производство располагается на территории бывшего Ленинского завода в новом здании. Мы выпускаем большой ассортимент продукции: ножи охотничьи, туристические, складные, шкуросъемные, кухонные, якутские, национальные, филейные, шейные, эксклюзивные, мини ножи, финки, исторические реплики, тяпки, топоры, мачете, кукри, клинки и просто заготовки металла. Постепенно мы расширяем производственные площади, набираем и обучаем молодое поколение, наращиваем обороты, увеличиваем ассортимент.

По сей день Ворсма является ножевой столицей России! История нашего города продолжается, и мы творим ее сами!

                                                                                                                                                                                                                                                     Мария Кутянова.